Помяни нас, Россия!

Мы живы!

Каждый из нас эти дни запомнил по – своему…Февраль 89 – го. Ловили каждое слово по ТВ. Ждали. Верили. Надеялись. Все. Вся страна…Кто с горечью и слезами, кто с раздражением: «проиграли войну», кто с чистой и неподдельной радостью и облегчением. Вот только равнодушных не было.
Как сегодня вспомнить те дни? Как рассказать о них? Я не смогу – слишком личное…
Передо мной стопка пожелтевших газет. И еще стихи, врезавшиеся в память:

Когда вонзались трассеры со звоном,
Прощупав ночь, в щиты стальных опор,
Казался мост огромным камертоном –
Его звучанье слышу до сих пор:
Надрыв и боль, далекий плач метели…
Мы возвращались к дому, в тишину.
Но снова пули в спину нам летели,
Чтоб эту ночь настроить на войну.

«Много счастливых встреч и много горя видели стальные пролеты моста, переброшенного через темные воды Амударьи. Мост, названный «Дружба» соединяет не только два города: наш Термез и афганский – Хайратон. Отсюда начинается главная дорога Афганистана – до Кабула, до Джелалабада. До самой пакистанской границы…По этой дороге возвращались домой первые советские полки, честно выполнившие свой интернациональный и воинский долг. И сегодня вытягиваются на наш берег вереницы машин. Пока – не боевых: выходят тылы.
По ночам еще идут по мосту другие машины – санитарные. В темное время – риску меньше – вертолетами доставляют раненых в Хайратон. И автомобилями – в Термезский военный госпиталь. Бои еще не кончились. «Санитарки» пойдут и сегодняшней ночью, и завтрашней. Последний советский солдат пересечет афгано – советскую границу в ночь на 15 февраля.
Женевские соглашения выполняются советской стороной неукоснительно и в срок.
Воины – интернационалисты в письмах домой уже написали: ждите… На мост «Дружба» приезжают каждое утро семьи многих из тех, кто еще в Афганистане. Только бы не пропустить. Первыми встретить! С тревогой воспринимается каждая весточка от колонн, идущих в эти минуты по сжатому пятикилометровыми горными пиками перевалу Саланг, сквозь прорубленные в гранитной толще Гиндукуша тоннели, выщербленные пулями и черные от копоти сгоревших машин. Но они все ближе, ближе…
Взял отпуск в ожидании сына Олега волгоградский монтажник Евгений Алексеевич Комочев. Брата – солдата Ихтияра который уже день встречает Халида Холмурадова с полуторагодовалой дочуркой Нилюфат на руках… Матери из Киева, Кемерова, Иосквы, Томска… Готовится обнять однополчан старший лейтенант Нурбек Калеков, разведчик, в 26 лет удостоенный двух орденов Красной Звезды и двух медалей «За отвагу»; дважды раненный подполковник Равиль Альмяшов, чудом оставшийся в живых; Константин Шейко, ученый – историк, а в декабре 1979 года – солдат того подразделения, что открыло интернациональную миссию наших войск…
Да разве всех перечислишь, кто сейчас с надеждой на мосту ожидания всматривается вдаль! Афганистан. Слово, вошедшее в сердца миллионов советских людей.»

Ушла из Мазари последняя колонна,
И пылью над холмом осела тишина.
У всех один приказ: дойти до Хайратона,
Где сразу за мостом окончится война.

Ах, больше бы не сжечь ни одного патрона.
А если будет бой, не наша в том вина.
Лишь только б без потерь дойти до Хайратона,
Где сразу за мостом закончится война.

Уже не изменить жестокого канона,
Здесь выпало хлебнуть нам горечи сполна.
Последняя мечта – дойти до Хайратона,
Где сразу за мостом закончится война.

И всех, кто с нами был, мы вспомним поименно,
И будет час, когда наденем ордена.
Как хочется скорей дойти до Хайратона,
Где сразу за мостом закончится война.

«Мы идем к мосту. Пограничник вежливо, но решительно останавливает нас: «Дальше нельзя». Граница. На другом берегу – Афганистан. Мост, железный коридор над речкой, пуст, шлагбаум закрыт. И тишина утренняя, как на границе. Вчера, 6 февраля, в Термезе был митинг по случаю возвращения наших ребят, с военным оркестром, с цветами. Но давайте подождем еще немного – до 15 февраля. Вот так же утром, в 10 – 00, с той стороны последним должен (пишем и стучим по дереву) шагнуть на мост генерал – лейтенант, Герой Советского Союза, командующий армией Б.В.Громов. Он пройдет, не оглядываясь назад. Потом встанет и «произнесет речь» – для себя. На 1 минуту 7 секунд. Речь не подлежит ни записи, ни прослушиванию.
Честное слово, будь наша воля – мы бы просто поставили телекамеру и без комментариев транслировали на всю страну: пусть смотрят все, как последним уходит командарм, и пусть каждый вслушается в его шаги и, пока он идет по мосту домой, вспомнит каждый – свое.»

Нам уже не поить эту жаркую землю Афгана
Алой кровью своей, будто нету дешевле цены.
Друг по летному полю шагает походкою пьяной –
Он сегодня не пьян – он устал от нелепой войны.

Все устали: «Вертушки», «Грачи», БТРы и люди,
Даже горы устали, а вечным казался их сон!
Остывают стволы зачехленных к отправке орудий,
И лежит на ладони последний, уже бесполезный патрон.

Что сказать на прощанье стране этой, дикой и странной?
Мы не ненависть в сердце уносим, а боль по погибшим друзьям,
Время вылечит даже почти безнадежные раны,
Только души уже исцелить и исправить нельзя.

Ах, какое над нами высокое небо!
Самолеты уходят на север в раскатистом реве турбин
И уносят с собой о войне этой правду и небыль,
Оставляя под крыльями «белые» снежные пятна вершин.

«Военные шутят: «Есть на свете три дыры…» И самой первой называют почему – то Термез. Но выходишь из самолета и видишь компактный, вполне современный аэропорт. И если в Ташкенте непривычным белым ковром лежал снег, то в Термезе по обыкновению было плюс 3. Весна настоящая!
Много разных версий по поводу названия города. Самая близкая нам сегодня связана с переправой через Амударью. Когда следовавшие по «Великому шелковому пути» караваны перебирались с превеликими трудностями с берега на берег, караванбаши подавал голос спутникам, которые еще не успели форсировать реку: «Тырк мыз!» – «Мы живы»…»

Та война нам казалась вечной –
Девять долгих свинцовых лет.
Автоматы швырнув за плечи,
Возвращается из – за речки
Ограниченный контингент.

Нас не встретит салютом столица,
Будут кратки столбцы газет.
Пыль и пот на усталых лицах –
Возвращается из – за границы
Ограниченный контингент.

Нам побед и потерь хватало,
На войне привилегий нет
Ни солдату, ни генералу:
Воедино судьба связала
Ограниченный контингент.

Будет память тоской ранима,
Но сегодня на грусть запрет:
Вот колонна проходит мимо,
Посмотри же в глаза любимым,
Ограниченный контингент.

«Там, на чужом еще берегу, рядовой Николай Егоров сдает боевую технику. Неделю назад он перешел Саланг и просил передать привет родителям в деревню Соколово Старорусского района Новгородской области. Ждите – скоро домой!
Там, не знаем, правда, точно где, генерал – лейтенант Б.В.Громов мотается по афганским дорогам, дает последние распоряжения и готовит свою речь, не подлежащую ни записи, ни прослушиванию…До встречи, товарищ командующий!
10 – 00, 15 февраля, Термез.
- Тырк мыз!
Это значит: мы живы.»