Помяни нас, Россия!

Из письма Игоря Россихина полковнику запаса Ивану Петровичу Шкварко (бывший начальник политодела 66-й бригады в ДРА).

«Пишет Вам воин запаса. Я не служил в 40-й армии, проходил службу на Дальнем Востоке в 1985-1987 гг. Артиллерист. Но войне в Афганистне - это и моя боль.
Может быть, Вам покажется странным, что я пишу стихи об этой войне. Я боюсь, что забудут, замолчат эту войну, и хочу выполнить долг перед павшими и вернувшимися «афганцами».
Имею ли я право, не бывавший «за речкой», писать о войне, рассказывать о ней? Думаю, да. Когда в двадцать два за спиной ранение, «психушка», «постбоевой» (тот же «афганский») синдром, гибель друзей, когда во сне видишь кровь, снова прыгаешь с машины на ходу, и когда любой резкий звук напоминает выстрелы - на многое имеешь право. Тогда был 1989-й, и была одна мечта - поймать пулю.
Помогли выжить стихи, которые начал писать. Это был способ продолжить борьбу. Способ противопоставить что-то вакханалии «чернухи» в прессе и эфире.
Я пишу эти строки, зная что «Афган - не в моде». Но когда понимаешь, что до кого-то доходит боль войны через твои стихи - чувствуешь, что живешь не зря. Я русский человек, и слово «память» для меня не пустой звук».

ПО ПОВОДУ "ЗАКРЫТОГО ПИСЬМА ЦК ПО АФГАНИСТАНУ".

Письмо, как водится, закрыто.
Зачем народу правду знать?
Об искалеченных, убитых -
«Закрыто».
Значит, легче врать.
Тринадцать тысяч?
Нет, поболе!
Несовершенен ваш расклад!
Погибли от осколков боли
И сотни матерей солдат!
А кто вернет здоровье вдовам?
Кто детям возвратит отцов?
И где гарантия, что снова
На гибель не пошлют бойцов?!
... Письмо, как водится, «закрыто».
И не для всей оно страны.
Но не закрыта, НЕ ЗАБЫТА
Боль самой длительной войны!

* * *
В Москве идет Олимпиада
Под ликование трибун...
А на чужой земле снаряды
Рвут жизни тех, кто смел и юн.

Смеется олимпийский мишка,
Весь город в праздничных огнях...
А здесь - советские мальчишки
Свинцом распяты на камнях.

Рекорды ставят чемпионы,
Для них - цветы и пьедестал...
А здесь, в пустыне раскаленной,
Еще один солдат упал.

В Москве идет Олимпиада,
Там - спорта мирового цвет...
Ну, что ж, наверное, не надо
Вам знать о тех, кого уж нет.

БЕЗ ВЕСТИ ПРОПАВШИЕ.

Что случилось и как?
Матерям нет ответа.
Сына нет. Все, что есть, -
Неизвестность и боль.
И летит над землею
Не первое лето
С той поры, как ушел он
В последний свой бой.
Что с ним? Где он?
Погиб на крутом перевале,
Где свинец не щадил
Ни чужих, ни своих,
Или плена оковы солдата
Сковали,
И не может он вырваться
Долго из них.
Где вы, парни, что в письмах
Прийти обещали?
Если живы, вернитесь!
Вернитесь скорей!
Лишь молчанье в ответ,
И морщины печали
Старят лица сраженных
Войной матерей...

ВОЕННЫЙ СОВЕТНИК.

Сорокалетний русский офицер
Курил почти всю долгую беседу.
Советник, по-афгански - “мушавер”,
Он много интересного поведал.
Вначале речь как скована была:
- Тебе - как “дружба” крепла и росла?
- Да, нет, “агитплакатов” мне не надо.
Он с интересом глянул и сказал:
- Ну, что же, слушай, если интересно.
Кто нас послал, зачем послал
Тебе не хуже моего известно.
Да шут с ним, с риском!
Был бы в этом толк, -
Он сел на корточки возле дувала. -
А то глядишь, ушел к душманам полк.
- Что, было?
- Знаешь, всякое бывало.
Уйдут с позиции все до одного,
То бросят все оружие без боя,
Коммандос - те воюют ничего,
А эти! - с горечью махнул рукою, -
Ты сам вот посуди, корреспондент,
Не для печати эти разговоры.
Аскер - домой. А дома больше нет.
И он к душманам подается в горы.
Афганец - он восточный человек,
И вера их могуча и жестока.
Идеи им нужны как летом снег,
Ведь Маркс писал труды не для Востока...
Меня позвали. Время улетать.
Я адрес у него узнал домашний,
Родным просил привет он передать
И успокоить: “Здесь совсем не страшно.”
И он с печалью посмотрел мне вслед.
Он не вернулся. Был убит в июне.
Советник. Русский. Возраст - сорок лет.
Мы с ним беседовали накануне.

БАЛЛАДА О «МИ-8».

Ты набрал высоту
И ушел за черту.
Все размечено - время и цели.
Лаконичен приказ. Что там ждет в этот раз
Над чернеющим в скалах ущельем?

Здесь с нахмуренных гор
Бьют душманы в упор.
И обшивку снаряды секут.
Уцелей ,«Ми-8-й»,
Возвращайся домой.
Вас на Родине близкие ждут.

На борту твой десант.
Прояви свой талант:
Посади у обрыва машину.
Помоги тем парням, что идут по камням,
Тем парням, что штурмуют вершину.

Если будешь подбит.
Над полком прогремит
Троектратный прощальный салют.
Уцелей, «МИ-8-й»,
Возвращайся домой,
Вас на Родине близкие ждут.

День за два. Год за два -
Это все не слова.
У всего здесь двойная цена.
Каждый новый свой бой надо спорить с судьбой -
Не прощает ошибок война.

В этом небе чужом
Каждый день под огнем,
Кровью каждый прочерчен маршрут.
Уцелей, «МИ-8-й»,
Возвращайся домой.
Вас на Родине близкие ждут.

ПУСТЫНЯ РЕГИСТАН.

Язык колючий, как наждак,
Скребет распухшую десну.
Не думал, что придется так
Встречать двадцатую весну.

Вокруг пустыня Регистан,
Кругом песок, песок, песок…
Жара. Июль. Афганистан.
Наш взвод уходит в марш-бросок.

Грохочут выстрелы вокруг,
И взводный рухнул вниз лицом.
И наземь оседает друг,
И «духи» нас берут в кольцо.

Вокруг пустыня Регистан,
Кругом песок, песок, песок…
Жара. Июль. Афганистан.
И всех ребят свинец посек.

Два магазина. Пять гранат…
А сколько «духов»? - Не считал.
Нет взводного и нет ребят,
А я о доме так мечтал…

Вокруг пустыня Регистан,
Кругом песок, песок, песок…
Жара. Июль. Афганистан.
От смерти я на волосок.

Ура!!! - Как музыка звучит.
«Вертушки» рокот, как бальзам.
«Я буду жить!» - душа кричит.
И по щеке бежит слеза.

Жара. Июль. Афганистан.
Кругом песок, песок, песок…
И по пустыне Регистан
Идут другие в марш-бросок.

ПЕСНИ, ОПАЛЕННЫЕ ВОЙНОЙ.

Строчки из походного блокнота,
Ставшие словами новой песни,
И - семь нот, как дробь из пулемета,
Говорят о мужестве и чести.

Рвутся реактивные снаряды,
Содрогается земля от взрывов.
Пламя Хоста и Джелалабада
В этих незатейливых мотивах.

А в словах, под пулями рожденных,
Как на фото - скалы и «зеленка»,
И пустыни воздух раскаленный,
И аэродромная бетонка;

«Нитка», что идет по перевалу,
Вспыхнувшие факелом «вертушки»,
Минные пол, в горах обвалы,
И цветы в Термезе и у Кушки…

Под негромкий перебор гитары
Зазвенели песни над Союзом:
Оживает память Кандагара,
Боль Герата и рубцы Кундуза…

В новых песнях фальши нет ни грамма,
И не бьют они на чью-то жалость.
Песни из Кабула и Баграма -
В них огонь и боль, войны усталость.

Песни эти - словно монументы
Павшим и вернувшимся домой.
Летопись живая Контингента -
Песни, опаленные войной.

* * *
Серпантин дороги, пропасти и скалы,
Заросли “зеленки”, долгий путь в ночи...
В пламени КамАЗы, капли крови алой,
И в прицел, прищурясь, смотрят басмачи.

Вот грохочет снова ДШК душманов.
Снова, словно факел, вспыхнул бензовоз.
Жизнь - как лотерея. Пулю не обманешь...
Здесь мужчины плачут, не скрывая слез…

…В памяти останутя навсегда дороги.
Горные дороги - выстрелы и пыль.
В памяти останутся взрывы и тревоги,
Сотни верст прошедший твой автомобиль.

ПОСЛЕДНИЙ МАРШРУТ.

Маршрут последний - на Термез и Кушку,
По километрам мужества и страха.
Последний раз нас будут брать на мушку
В чужих горах душманы Ахмад-Шаха.

Последний раз в тоннеле на Саланге
Хлебнем с избытком мы угарных газов.
Последний раз идут по трассе танки,
Последний раз идут по ней КамАЗы.

Последний раз мы видим эти горы
И поворот дороги на Баграм.
Идем домой, мы дома будем скоро,
Но не забудем все, что было там.

Последний раз «грачи» взмывают в небо,
Последний раз десант уходит в бой.
Прощай, Афган, с пустынями и снегом.
Сороковая возвращается домой.

* * *
Что Контингент принес с земли Афганистана?
Конечно, боль, застывшую в глазах.
Конечно, грузы «Черного тюльпана»,
За каждым «цинком» - матери в слезах.

Что Контингент принес с земли Афганистана?
Огонь души, зажженный на войне,
Свои награды, костыли и раны -
Они так ноют дома, в тишине.

Что Контингент принес с земли Афганистана?
Вопросы, не нашедшие ответа.
Звучат они сегодня неустанно,
И главный среди них: «За что все это?»

Что Контингент принес с земли Афганистана?
Единственное на войне богатство -
Рожденное в бою, на поле бранном,
Крещенное огнем святое братство.

ГРУЗ 200.

Нелегким будет этот путь в Союз,
Для сердца нескончаемая мука:
Сопровождать домой “двухсотый груз”,
Везти родным их сына,
брата,
внука.
И рвется сердце. Молча плачу сам.
Такую боль не выдержит никто.
Солдата мать безмолвным небесам
Кричит: “Скажи мне, Господи, за что?!”
Отец молчит, крепится, сам служил.
Но взгляд его вопросом душу травит:
“Но как же так! Ведь он еще не жил!”
А я бессилен что-либо исправить.
Братишка -лет пятнадцати пацан -
В себя вбирает злую боль утраты.
И будет рваться он в Афганистан,
Чтобы огнем и кровью мстить за брата.
А дед, что в сорок пятом штурмовал Берлин,
А раньше воевал под Курском,
Спросил: “Скажи, за что мой внук пропал?
Какой там долг у нас, у русских?”
А я молчу. Что я могу сказать?
Я виноват, что пуля пощадила?
И не забыть рыдающую мать
Мне до конца, до собственной могилы...
Обратный путь. В Афганистан летим назад,
А нам навстречу до Союза
Шлют Кандагар,
Баграм,
Джелалабад
Тюльпаны черные с “двухсотым грузом”.

ВЕТЕРАНАМ АФГАНИСТАНА.

- Ты расскажи нам, старшина,
Объясни все как есть на духу:
Правда ли, что там идет война?

- И припомнил я полк и Руху,
И припомнил я горы в огне,
Смертоносные строчки с вершин,
И осколков следы на броне
Опаленных боями машин.
Вспомнил я, как горел БТР,
Наскочивши на мину в пути,
Как, оставшись без ног, офицер
Умолял пристрелить, не нести.
Вспомнил привкусы крови во рту,
Как в санбате в сознанье пришел,
И проклятую ту высоту,
До которой чуть-чуть не дошел...

ПАМЯТИ ПОГИБШИХ В АФГАНИСТАНЕ.

Простите те, кому мы не успели
Сказать слова о трепетной любви,
За то, что на горячий снег осели,
Захлебываясь в собственной крови.

Простите нас, распластанных на скалах,
Разорванных осколками гранат,
Вписавших в вашу память кровью алой
Черты навеки молодых солдат.

Простите нас, что мы уже не с вами
И что приходим только лишь во сне,
И не травите горькими словами
Ребят, что уцелели на войне.

* * *
Мы возвратились. Ну, а нас «не ждали».
И тем, кто посылал нас воевать,
На наши ордена и на медали
С их мягких кресел хорошо плевать.
Да, эти кровь и боль нам не забыть,
Пусть мы для прессы «оккупанты», «звери».
Но жить нам хочется,
И хочется любить,
И хочется хотя б во что-то верить…
Мы возвратились, не расставив точки
В девятилетней «спрятанной» войне.
А здесь не легче. Автоматов строчки
Зловеще бьют по мирной тишине.
О взрывах и стрельбе кричат газеты,
Горят дома и слышен плач детей,
И в Оше васильковые береты
Стеной встают, спасая жизнь людей.
Война в окопы разные разводит
«Афганцев» Еревана и Баку,
И друг и друга на прицеле ходят
Те, кто «за речкой» был в одном полку.
Мы возвратились, огрубев в походах,
С наградами и болью свежих ран.
Хотелось мирные встречать восходы,
А дома нас встречает свой Афган…

Ребята, хватит с нас и слез, и крови!
И хватит войн немалых на счету,
Рожденных черной злобою людскою…
Так не пора ли подвести черту?..

БАЛЛАДА О КРАСОТЕ.

Мы до Герата добирались вместе.
Попутчик, лейтенант из-под Орла,
Рассказывал мне о своей невесте,
Что там, на Родине, его ждала.
Он показал мне фото: «Верно, диво?»
И я кивнул согласно головой.
Была она, действительно, красивой.
И пожелал я: «Возвратись живой!»
Расстались у сторожевой заставы:
«Ну, счастлив будь!» - «Давай» -
«Тебе всего!»
Ему налево было, мне - направо…
……………………………………
И вот в Союзе встретил я его.
Хромает сильно. И рука в перчатке.
На лбу морщинок сетка залегла.
«Володя, ты ли?
Ну, здорово, братка!
Рассказывай, как жизнь и как дела?»
Мы обнялись, как водится при встрече,
Он пригласил меня к себе домой:
"Пошли! У нас в запасе целый вечер!
И познакомлю я тебя с женой!"
Подумалось: у парня все в порядке,
Была невеста, а теперь - жена.
Но жизнь умеет задавать загадки:
Была на фото вовсе не она…
Она не так красива, несомненно.
Заулыбалась (к мужу друг пришел).
Свою ладошку протянула: «Лена!».
«Мужчины, мойте руки - и за стол!»
Сынишку взял Володя на колени.
Сынишка, сероглазый, весь в отца.
«Нормально все. За все спасибо Лене!
Гляди, какого родила мальца!»
…Чужие раны трогать неохота,
Но все же я отважился спросить:
«А где же та, которая на фото?…»
«Та? Вышла замуж. Где еще ей быть?
Та - предпочла машину, деньги, дачу,
Когда вернулся я с одной рукой…
Спасибо Лене! Принесла удачу.
Сказала: «Ты мне нужен и такой»…
"Любимая и дорогая!" -
Сказал он искренне и хорошо.
Лицом была красива та, другая,
Но лучше красивее быть душой!